Где заключаются браки? - Страница 38

К оглавлению

– А это что такое?! Ты с ума сошел!

– Ружьишко! Оно лежало у меня на заднем сиденье. Ты не видела?

– Не видела… Зачем ты его взял?

– Как зачем? Начинаю снова. В нехорошее место идем. Не с цветами же и конфетами идти, вот с ружьишком самое то.

Татьяна оперлась на его плечо, и они двинулись по не очень густому лесу в направлении, известном только Коле.

– Битый небитого везет, – заметила Татьяна.

– Прорвемся…

Так не спеша, шаткой походкой они прошли лес и вышли на заросшую травой дорогу. По обе стороны от нее стояли темные разрушенные избы. Все заросло бурьяном и крапивой в человеческий рост.

– А тут есть кто живой-то? – обратилась Таня к своему спутнику.

– Да не знаю. Я сюда и не езжу, что здесь делать? Даже магазина нет, – поставил жирную точку Николай. – Вроде жили две бабульки, так, может, померли уже…

– Вряд ли кто здесь может жить. Как же мне Павел позвонил отсюда? Возможно, я ошиблась? – прошептала Татьяна.

– Вот только не говори, что все зря, – сразу же напрягся Николай.

Скрипнула открытая калитка, и они двинулись в первую избу. Покосившееся крыльцо, ступеньки, на которые страшно было ступить, и выбитые окна. Дверь в дом оказалась закрытой, и Николай заглянул в разбитое окно.

– Есть кто живой?! – его голос резко прозвучал в тишине.

– Тихо! – испугалась Таня.

– Чего тихо? Как ты найдешь кого-нибудь, не спрашивая? Нет тут никого, пошли в следующий дом. Сейчас все посмотрим…

– Спасибо, что помогаешь, – спохватилась Таня.

– Да уж помог, ты бы себя видела, изувечил я девушку почем зря. Ни одна собака не лает, значит, нет здесь людей!

Они прошли несколько изб, в один дом все же зашли. Там было темно и сыро.

– Пусто! – выдохнул Николай.

– Кто там? – раздался испуганный голос.

Татьяна подпрыгнула.

– Ой, а здесь кто?!

– Милые люди, пожалейте меня! Мне восемьдесят лет, я живу и никого не трогаю! Сынки, оставьте меня в покое!

Голос, звучащий в темноте, явно принадлежал старой женщине.

– Где же свет-то включить? – забеспокоился Николай.

– Света нет, я сейчас свечку зажгу, только не убивайте!

– Никто никого не убьет, только скажите, где свет…

В глубине избы что-то треснуло, ойкнуло и зашумело. Затем появился неяркий свет и в нем перепуганное лицо бабульки.

– Соколики – я это, Клава… Я плохо вижу, не знаю вас что-то…

– Так мы вас, бабушка, тоже не знаем. Вы не волнуйтесь. Вы в доме одна? – спросила Таня.

– Совсем одна, соколики, совсем одна. Ничего у меня нет и никого…

– Бабушка, а еще в деревне кто есть? – спросил Николай.

– Еще?

– Люди есть?

– Так одна я тут, – сглотнула бабка.

– Никого больше? – с нажимом спросила Таня.

– А вы не с этими? – дрогнула свечка в руках старухи.

– Нет, мы сами по себе, – заверила ее Татьяна.

– Так есть там кто-то, – прошептала баба Клава, – люди не очень хорошие. Стонут там и кричат… Ко мне приходили, но с меня-то взять нечего, да я и не лезу в их дела, я и ходить-то не могу… А вам чего, соколики, надо?

Бабка все еще не верила своему счастью, ведь ее не убили, да и вроде не собираются…

– А где все эти люди? Где они? – оживилась Таня, чуть своим дыханием не сбив пламя свечи.

– Так не хорошо же там…

– Клавдия, скажите нам, и мы уйдем! – попросил Коля. – Мы человека должны спасти.

– А вы не расскажете им, что это я вас навела?

– Нет, конечно… Мы скажем, что сами пришли, – успокоила ее Татьяна.

– Ну ладно, – вздохнула бабка и перекрестилась, – как деревню пройдете, старый коровник увидите… Коров там уже сто лет нет, а вот люди обитают… А иногда из города приезжают на больших машинах. Тогда оттуда раздаются крики, и очень страшно становится, – перекрестилась бабка.

– Спасибо вам, – поблагодарили они ее и вышли из разваливающейся избы.

– В каких жутких условиях живет. Что она вообще ест, – покачала головой Таня, – где лекарства берет?

– Да доживает она, а не живет, и питается чем бог пошлет… Может, картошку на огороде сажает, да крупы кто купит…

– Я знала, что деревня вымирает, но не до такой же степени, – вздохнула Таня.

– Мужикам проще, глаза залили и отдыхают. Вроде и настроение получше.

За такой невеселой беседой они прошли всю деревню, где дома выглядели гнилыми, как отболевшие зубы, и увидели невдалеке длинное и страшное строение.

– Коровник, – со знанием дела сообщил Николай и остановился.

– Что? – не поняла Таня.

– Предлагаю разбиться по одному. Если вдруг там и правда опасно, то второй человек прикроет первого.

– Логично, – согласилась Таня.

– Еще бы, ты иди, а я схоронюсь.

– Так это я пойду прямо в логово? – ужаснулась она.

– Ну, не я же! Во-первых, ты кого-то ищешь, а не я. Как я узнаю, там твой сосед или нет? А во-вторых, оружие я тебе не отдам, буду тебя защищать, если что…

– Хорошо, – согласилась Таня, решив, что Николай отчасти прав.

А дальше началось для нее самое страшное. Одинокая женщина на подступах к коровнику под охраной охотничьего ружья – это сюжет для триллера. И его было бы интересно посмотреть с пакетом чипсов дома, лежа на диване. Но в главной роли сейчас выступала сама Таня, и это не могло ее не пугать. Подходя ближе к дому, она все больше пригибалась, стараясь остаться на ногах. У стены коровника с окнами вроде бойниц она услышала чью-то речь. Разобрать, о чем говорят, Татьяне не удалось, так как под ее ногами треснул какой-то мусор, и из коровника вышел кто-то в мохнатом тулупе и с черным лицом. Только белки глаз блестели в свете луны. Именно так должен выглядеть черт из табакерки. Таня окаменела на месте.